Я Пишу!

Двойной обед по расписанию

Зимой, когда  из-за гололедицы я умудрилась сломать себе ключицу и кисть, мои братья решили позаботиться о моем выздоровлении.

— Будет лучше всего, Танюша, если ты, на время переедешь к нам, — голос Ромы, моего старшего брата, звучал непривычно решительно. —  Тебе самой никак не справиться.

— Но я не хочу быть для вас обузой.

— Успокойся, ты нас не стеснишь. У нас с братом здоровенный домина. Более того, нам гораздо сложнее было бы возить тебе продукты через весь город, — убеждал Сашка, мой младший брат, — поэтому никаких возражений. Будешь, как в санатории…

Скажет тоже, как в санатории…  Да там обитель зла! В лице двух моих невесток, которые живут под одной крышей. А меня сознательно хотят отправить в это «родовое именье». Но что мне еще оставалось… Сейчас «однорукому джеку», то есть мне, очень нужна забота и уход.  Что ж, пришлось поселиться в осином гнезде и занять позиции на мансарде в комнатке для гостей.

Дом, скорее напоминал боевой плацдарм, нежели уютное семейное пристанище. А все из-за того, что жены моих братьев не разговаривали друг с другом уже более года. Никто уж и не помнил, из-за чего женщины разругались в пух и прах. Скорее всего, произошла какая-то конфронтация на кухне. Поэтому я вполне обоснованно опасалась, что свой негатив они станут выливать на меня. Сломанная ключица и кисть, вывихнутая нога и множество ушибов сделали меня совершенно беспомощной перед их натиском, но я  утешала себя, что все это временно …

Но к моему удивлению, обе невестки наперебой пытались мне угодить. Также они стремились перещеголять друг друга в стряпне.

— Танечка,  ты будешь здесь, как у бога за пазухой, — сказала мне Валентина, жена старшего брата, когда я доедала тарелку борща, а впереди  меня ждал еще гуляш и овощное рагу с узваром.

— Что ты, Валюша, столько всего. Мне и ползернышка в день хватило бы… — с трудом переводила дух, потому что уже и так была сыта.

— Ползернышка… ты что? — всплеснула руками добродушная хозяйка. — Ешь, поправляйся, а то юбку на тебе два раза заматывать можно. Тебя же никто тут не накормит так, как я. Да разве Тонька позаботиться…

Мда… Дожевав последний кусочек и обильно запив все янтарным узваром, я погрузилась в блаженный сон. И тут меня из объятий Морфея выдернул оглушительный стук. Это была Тонечка, вторая невестка. Она с ноги открыла дверь, потому что  руки ее были заняты подносом, на котором красовалась тарелка горохового супа с копченостями, воздушное пюре и зажаренное  куриное  бедрышко, а сверх того кусок яблочного пирога и чашка какао.

— Вот золотце, принесла тебе покушать. Так и с голоду можно умереть. Ничего не переживай, Тоня тебя в обиду не даст…  Со мной не пропадешь…

Она начала все это выкладывать, а у меня даже голос отняло. Только и смогла пролепетать «спасибо».

Невестка принялась поливать цветы, прибирать вещи. Ей явно хотелось проконтролировать, как я буду смаковать ее шедевры. От судьбы не уйдешь. Пришлось уминать и с каждой ложной нахваливать ее стряпню. Уж очень она была падка на лесть.

— Ой, ну что ты, Танечка, мне же это в  удовольствие. Я ведь не Валька… Она так посмотрит, что кусок в горло не лезет. Кушай, кушай  воробушек…

Мне оставалось только  промычать «угу»,  так как говорить я не могла из-за набитого рта.

Таким вот образом каждый день я получала двойную порцию завтраков, обедов и ужинов. В таком немыслимом режиме прожила почти неделю. Но терпение и вместимость моего желудка были не резиновыми. Доведенная до ручки, я ходила по комнате в поисках укромного местечка, где смогу примостить  эти стратегические запасы. В полке уже накопилась целая горка яблок, бананов, конфет и питьевых йогуртов, поглотить которые я была не в силах. Когда передо мной стояло два обеда, которые я должна была съедать, дабы не обидеть радушных хозяек, мне хотелось плакать. Но  вместо этого я истерично хохотала, представляя себя королевной из сказки: снедь, в один рукав, а питье — другой. УЖАС!

Более того, я стала замечать, что маленький воробушек коим я приехала к своим братцам, стал превращать в увесистого баклана. Случилась это так. Однажды после обильных кушаний я читала один глянцевый журнал, в котором говорилась о канонах женской красоты. Мол, в средневековье, идеалом была женщина пышных форм, а в современной мире иконой красоты стало тонкое изящество «супового набора». Причем там, где описывали средневековых красавиц, текст иллюстрировался копией картины Рубенса. Автор статьи называл зефирные телеса таких женщин эталоном эротизма. Полистав легкого чтива, мне захотелось принять ванну. И уже выходя из нее, глянула на себя в зеркало. К моему изумлению, я заметила, что еще чуть-чуть и приближусь к рубенсовской красотке. Я даже присвистнула. Ничего себе эталон!

Когда в очередной раз мои благодетельницы явились ко мне с обедами-ужинами. Я ненавящиво, как можно мягче попыталась объяснить им, что не могу столько кушать, и что мучаюсь животом, и что по ночам мне сняться цыгане. Как я не взывала к их благоразумию, все тщетно. Невестки обиделись. Ничего не сказав, удалились из моей кельи. Наверно, в  душе каждая из них думала: « ай-яй-яй, какая неблагодарная. Я ей… , а она…». Но я решила стоять на своем. То есть на своих пятидесяти пяти  кэгэ, грамм больше означал предательство моих светлых идеалов.

Уже вечером ко мне заявились два посла доброй воли — мои братцы.

— Валентина говорит, что ты не хочешь есть ее обеды, — начал Рома.

— Вот именно, — вторил за ним Сашка. Тоня утверждает то же самое. — Что случилось?

— О, Господи! Я не хотела обидеть ваших жен! Просто потом скажут, что дети Африки голодают именно из-за меня!

—  В смысле?! — не понял Рома.

— Здесь, любимый братец,  в санатории, — я намеренно подчеркнула слово «санаторий», у меня шести разовое питание,  причем, не считая печенюшек и всего прочего, — объяснила я.

— Что ты такое говоришь? — старший брат изумленно смотрел на меня.  — Неужели они не договорились между собой, а решили кормить тебя на убой?

— Как видишь! — я довольно похлопала себя по пузу. — Да и как они могли это сделать, если не разговаривают друг с другом?

— Совсем сдурели, — Сашка покрутил головой, а потом неожиданно мы все втроем стали хохотать.

— Ну, хватит… Вам хорошо смеяться надо мной… Но если так пойдет дальше, я объявлю голодовку… Или буду сама себе готовить…

— Это одной-то рукой?! Да тебе перцы нечем фаршировать!

Несмотря на боль в желудке, я весело рассмеялась.

— Пусть лучше они определятся, кто по-четным, а кто по- нечетным… — предложила я разумный выход.

— Вот именно! Пусть договорятся, — подхватил Сашка. Пора заканчивать  эту молчанку. Семья мы или кто?

Воспитательные меры возымели свое действие. Обе невестки примчались ко мне в тот же вечер. Естественно, с претензиями. Однако я была тверда, как бублик. В конце концов, глядя друг на друга из-подо лба, они начали разговаривать. Что-то там побурчали, но все-таки договорились приносить мне еду по очереди. А в воскресенье свершилось невообразимое, потому что вся семья встретилась за общим столом на обеде. При этом мои дорогие невестки вместо колкостей обменялись какими-то новыми рецептами…

Рассказ был опубликован в одном из женских журналов